В шестидесятые годы я впервые побывала в Ленинграде в гостях у своего дяди Михаила Павловича, работавшего там после Казанского университета. Это был очень образованный по тем временам человек. Любил музыку, театр, балет. К моему приезду родные приготовили мне подарок: купили билеты в Мариинский театр на балет «Лебединое озеро» П.И. Чайковского. Волшебный мир, в котором я тогда побывала, запомнился на всю жизнь. Музыка завораживала, унося в сказку. По дороге домой дядя спросил о впечатлениях. Неожиданно я ответила: «А знаете, отрывок из этого балета я видела еще в пятом классе – «Танец маленьких лебедей».
Родные засмеялись, сочтя это моей фантазией, ведь в деревне телевизоров тогда и в помине не было. И я им долго рассказывала в тот вечер о родной школе, где были чудесные учителя, о том, насколько многому они нас учили, потому что многое знали и умели.
С пятого класса сельские ребята учились в Сурской школе-интернате, где директором был Николай Иванович Жандаров. Как-то мы, любопытные пятиклашки, увидели в приоткрытую дверь кабинета физики, что наш Николай Иванович настраивает какой-то ящик, что-то крутит, вертит. На экране появились танцующие белоснежные лебеди. Мы вошли, и учитель посадил нас прямо перед волшебным ящиком, откуда звучала чудесная музыка, объяснив, что это и есть телевизор, про который мы все-таки знали от взрослых.
Современным пятиклашкам это покажется смешным, но мы не могли понять, как же лебеди поместились в ящик. И учитель объяснил, что в ящике никого нет, а изображение передается с помощью магнитных волн по воздуху. А танцуют не лебеди, а балерины. Так же доходчиво объяснил нам, что такое балет, кто такие балерины. Вот так впервые мы познакомились, пусть очень коротко, с миром прекрасного.
При всей своей строгости Николай Иванович был очень заботливый, внимательный и добрейший учитель. Он видел и понимал настроение каждого ученика. В начале восьмого класса мы помогали убирать остатки кирпичей с территории школы. Нас не заставляли таскать кирпичи, мы передавали их конвейером из рук в руки. У одной из наших девочек кирпичи то и дело падали из рук. Молодая воспитательница сделала ей замечание, а девочка не пожаловалась на боль в руке, терпела. Знаете, мы так были воспитаны. Николай Иванович подошел и попросил девочку приподнять рукав: на сгибе локтя у нее гноился огромный фурункул. Она подняла на учителя полные слез глаза, но и тут не пожаловалась. Он побагровел, строго посмотрел на молоденькую учительницу, но ничего не сказал ей при учениках, и отправил больную в медпункт.
У каждого из нас было какое-то любимое занятие. Тогда не было телевизоров, смартфонов, компьютеров. И увлечения были простые, доступные: Валя Сидулова уже в 7 классе прочитала «Поднятую целину» и «Тихий Дон», кто-то собирал гербарий, кто-то любил работать в мастерской.
Как-то вечером, по своему обыкновению, Николай Иванович обходил комнаты в спальном корпусе. Он всегда интересовался, чем мы занимаемся в свободное от уроков время. Я пыталась писать стихи. Он подошел ко мне и попросил прочитать одно из моих «поэтических творений». Кучу слов о своей деревне, по которой едет трактор, о школе, где мне очень нравится учиться, я смогла как-то зарифмовать. Прослушав, он заулыбался, но не засмеялся и сказал: «Что ж, возможно, ты станешь поэтом. Больше читай книг». Конечно, будущего поэта он во мне вряд ли увидел, но похвалил и дал добрый совет.
Иногда мы расстраивали своих учителей, заставляя их переживать, но они за все нас прощали. С улыбкой вспоминаем, как в один из праздничных вечеров у себя в комнате мы устроили «концерт». Кажется, это было 9 Мая.
В те годы жители поселка в праздники до позднего вечера группами, семьями гуляли по центральным улицам. Люди веселились, пели, смеялись. У Фаи Прокофьевой и Люды Лутковой из Черненова были красивые и звонкие голоса. Они запели, а мы подхватили песни о том, как шумел камыш, потом, как кто-то с горочки спустился. Окна были открыты настежь, и наши песни вырывались на людную улицу. Секретарь райкома партии удивленно, с возмущением обратился к идущему рядом с ним Николаю Ивановичу: «У вас что, дети пионерских песен не знают?» Нет, мы конечно, много знали пионерских песен, разучивали их с вожатой Галиной Ивановной. Но не знаю, почему мы запели эти застольные песни. Через пару минут наш Николай Иванович вихрем влетел к нам в комнату. Успокоившись, стал объяснять, какие песни мы должны петь, спрашивал, какие мы знаем. После этого случая пионервожатая чаще организовывала праздники, конкурсы пионерских песен.
Запомнились литературные посиделки с нашим библиотекарем Тамарой Ивановной Царик. Не имея высшего образования, эта добрая, эрудированная женщина старательно, исподволь приучала нас любить книги. Вечерами она сажала нас в круг возле себя и увлеченно рассказывала о тяжелых испытаниях Робинзона Крузо. Вместе с ней мы переживали за детей капитана Гранта. Конечно, многие из нас эти книги перечитывали. В дискуссиях приводила нас к выводам, которые так нужны были в юности: человек, имея силу воли и мужество, может преодолеть все превратности судьбы. А с каким трепетом читала отрывки из «Алых парусов» А. Грина! Мы прочитали эту феерическую повесть, спорили, но пришли к единому выводу: у каждого человека должна быть мечта, и эта мечта, если ее постараться воплотить в жизнь, сделает его счастливым.
Помним переполненные интереснейшими фактами и картинами природы уроки географии и ботаники Евгении Антоновны Угаровой. Рассказывая о разных уголках земного шара, она давала нам возможность как бы побывать там. Вместе с ней мы восхищались Ниагарским водопадом, самым большим в мире лотосом на реке Амазонка и сказочным розовым фламинго. Красивая, утонченная, Евгения Антоновна при этом по привычке на секунду закрывала глаза, чуточку приподнимала руку и начинала рассказывать: «Ребята, это такое прекрасное чудо…» В классе тишина, и мы с Евгенией Антоновной где-то далеко-далеко.
В старших классах, уже в средней школе, историю и географию преподавал нам Анатолий Львович Кульков. Мы восхищались тем, насколько высокообразованным был этот человек. Объясняя суть экономики какой-то далекой страны, он рассказывал как бы вскользь о фактах, которые вроде бы не касались экономики, но это было очень интересно.
До сих помню, что Буэнос-Айрес в переводе – это «чистый воздух», а Монтевидео – «вижу горы».
Русский язык и литературу преподавали нам Алевтина Васильевна Кулакова, Антонина Петровна Грачева и Валентина Васильевна Суворова. Иногда мы обижались на Алевтину Васильевну за ее принципиальность и строгость. Но, повзрослев, каждый из нас благодарил ее, понимая, что учила она нас уважительно относиться к учителям, товарищам – ко всем людям вообще. Она как бы загораживала наши сердца от пагубных привычек – наглого, хамского отношения к другим.
Обаятельная, ласковая Антонина Петровна вела уроки тихо, спокойно, никогда не повышала голоса, не было случая, чтобы кто-то хулиганил на ее уроке. И каждое занятие с ней было примером добрых взаимоотношений между учителем и учениками.
Часто вспоминаем заботливую Валентину Васильевну Суворову. В те годы мы ходили учиться в Сурское пешком по субботам и понедельникам. В понедельник после долгой дороги с котомкой на плечах, усталые, приходили в школу и садились, как все, за парты. Она спрашивала, довезли нас или опять шли пешком. Жалея, что она не может для нас похлопотать о транспорте, вздохнет и скажет тихо: «Девочки, вы, наверное, очень устали».
В Ленинграде, в музее Царскосельского лицея, где учился Александр Сергеевич Пушкин, экскурсовод подробно рассказывала о его лицейских годах, о том, какие предметы он особенно любил. Уже тогда в юном лицеисте увидели великого поэта. Хотя математика была не для него, учитель никогда не делал ему замечаний. Лишь, спрашивая у лицеистов ответ задачи, он шутил: «Ну, у вас, Пушкин, опять ответ равен нулю?» И улыбался. А я невольно вспомнила нашу Лилию Евгеньевну Купцову, которая вела у нас в средней школе в старших классах математику, и подумала: «Хорошие учителя во все века чем-то похожи». Лилия Евгеньевна убеждала нас, что минимум знаний должен быть у всех, но никогда не возмущалась, если «гуманитарии» не могли решить трудные задачи. Не всем давалась математика, но Лилию Евгеньевну любили все. Легкая, воздушная, со светлыми волосами и ясными глазами, она, как парус, стремительно влетала в класс сразу после звонка и начинала урок.
Помним свою учительницу по химии в средней школе Екатерину Михайловну Сиротинкину. С удивительным пониманием и уважением она относилась к нам. Помню, что называла нас почему-то не по имени, а как в царском лицее, по фамилиям. Видимо, она подчеркивала нашу взрослость. Говорила всегда тихо, спокойно, А на уроках – тишина, словно мы боялись что-то не услышать. Как-то раз почти весь класс не справился с контрольной. Екатерина Михайловна вошла к нам расстроенная, поняв, что мы совершенно не готовились. Она не возмущалась, не стыдила нас, а только, вздохнув, произнесла: «Вы взрослые и понимаете, что учеба – это ваш труд, ваша обязанность. Да, не всем из вас для поступления нужна химия. Но из стен школы вы должны выйти грамотными людьми по всем предметам». Нам было стыдно. Весь урок повторяли, решали, а после уроков переписывали контрольную работу.
Как и в детстве, в нашей памяти особое место занимает наш классный руководитель Мария Александровна Доронина. Мы относились к ней, как к матери, потому что она окружала нас материнской любовью. Это для нас было важно, ведь из школы-интерната к своим мамам мы приезжали только на каникулы. За что-то Мария Александровна, бывало, нас поругает, пожурит, а за что-то похвалит. И все ее замечания, запреты мы воспринимали как должное. Нам уже по 75 лет, а кому-то и больше, но мы по-прежнему вспоминаем наше далекое детство. Картинки из детства, как красочные слайды, мелькают в памяти. И знаете, на них нет зла, неприязни, грубости. А если и были какие-то обиды, Мария Александровна, наша классная, учила прощать и забывать, но главное – она учила нас не обижать друг друга.
Как-то в очередной раз все классы шли с обеда. Позади нас, девочек, шли наши мальчики. Витя Модин из Ждамирова, которого я считала самым-самым хорошим мальчиком в нашем классе, вдруг произнес: «У нас ничего Нина Павлова не ест, у нее руки и ноги, как палки». Другой кто-то добавил: «Она даже масло шоколадное не ест». Услышав в восьмом классе, что я – как палка (хотя это действительно было похоже на правду), замерла. Мне показалось, что потемнело небо. Слезы ручьем потекли, безутешное горе овладело мною. Я никому не хотела объяснять (нас учили не жаловаться), что в третьем классе в деревне меня запырял бык, и почти год я лежала в постели, болела. Потому я была худая. Подошла Мария Александровна, обняла меня за плечи, успокаивая: «Не плачь, ты вырастешь большая, здоровая и красивая. Вот школу закончишь и поправишься». А рядом стоял мой обидчик и тоже плакал, потому что плакала я. Мария Александровна не ругала его, а только убеждала, что так про девочек говорить нельзя. А он продолжал всхлипывать: «Да я не хотел ее обидеть, просто она ничего не ест». Я не знаю, где живет мой дорогой одноклассник, но уверена, что за свою жизнь он никого не обидел.
После случая с быком я пропустила целый учебный год, потому отстала по математике. Бывало, летом в пионерском лагере Мария Александровна скажет девочкам: «Поиграй в сторонке немного». А в это время занималась со мной по математике.
В лагере мы часто ходили купаться на Суру. Тот день был обычный, теплый. Мы плавали, смеялись, радовались солнцу. Мария Александровна не спускала с нас глаз. Рая Раскатова из Слободы, девочка плотного спортивного телосложения, предложила переплыть Суру. Она выросла на Суре, отлично плавала, а у нас в деревне не река, а большой ручей. Доплыли мы до противоположного берега, но он оказался очень крутой, поэтому без отдыха пришлось плыть обратно. Я перевернулась на спину и плыла, но силы иссякли. Что есть мочи я закричала: «Мария Александровна, я тону!» В этот миг почувствовала, что кто-то взял меня за руку: «Вставай, здесь уже мелко». Это были ребята со спасательной станции. Они помогли мне встать на ноги, и я вышла на берег. До сих пор ясно представляю эту картину: стоит на берегу в светлом крепдешиновом платье наша любимая Мария Александровна. У нее плотно сжатые губы, полузакрытые глаза и лицо, белее ее платья. Вокруг нее стоял весь наш класс. Я подумала, что она сильно меня поругает, пристыдит, так как я без ее разрешения поплыла на противоположный берег. Она только тихонько произнесла: «Пойдемте, ребята, в лагерь». Все молчали, лишь самый строгий Саша Чиберов из Сары прошипел мне в ухо: «Эх ты, знаешь, как из-за тебя Мария Александровна напугалась!»
Вокруг пестрели ярко-желтые кустики пижмы. Я нарвала букетик, чтобы подарить своей учительнице. Мне так хотелось загладить свою вину. Галя Шишина из Ждамирова, знающая все и про все по всем предметам, сказала мне тихо: «Это не цветы, это лекарственная трава от боли в животе». Я хотела уже выбросить свой букет, но Мария Александровна, сказав, что он все равно красивый, взяла его. Никто никого не ругал, только вечером наш физрук Анатолий Иванович Лукьянов долго беседовал с нами, как вести себя на пляже во время купания, не нарушая дисциплину. Пока шли в лагерь, настроение у всех поднялось, словно ничего не произошло. А в лагере нас ждали вкусный обед, веселые игры, задорные пионерские песни, которые разучивала и пела с нами чудесная пионервожатая Галина Ивановна Лукьянова. Сколько же знала она песен, стихов, считалок!
Особенно запомнились пионерские костры на берегу Суры. Мальчики собирали хворост, а девочки с Галиной Ивановной репетировали песни. Костер разгорался все ярче, пламя поднималось высоко-высоко, а вместе с ним поднималась в небо, а затем уходила куда-то за Суру наша звонкая пионерская песня «Взвейтесь, кострами, синие ночи!» Это одно из самых чудесных воспоминаний нашей школьной жизни: у костра сидят милые моему сердцу школьные друзья и учителя, которые никогда не дадут тебя в обиду, стараются направить тебя по правильной тропинке.
Как-то встретились мы с одноклассницей, которая живет в Сурском. Мы долго вспоминали школьных друзей и учителей. В конце она сказала: «А знаешь, когда меня оставили на второй год, я даже обрадовалась, потому что лишний год буду учиться в этой школе». Да, современным детям нас трудно понять, но мы были такие.
Вспоминая своих учителей, благодаря неустанному труду которых мы получили наполненное интересными событиями детство, мы произносим лучшие слова благодарности. Мы сохранили их в нашей памяти. Наши милые учителя, спасибо вам за то, что смогли сделать радостным, счастливым наше послевоенное детство.
Н.П. ВУКОЛОВА (ПАВЛОВА), ветеран педагогического труда.